Западноукраинские земли в составе австрийской империи. Национальное возрождение в Украине. Кирилло-Мефодиевское братство
Западноукраинские земли в составе австрийской империи. Национальное возрождение в Украине. Кирилло-Мефодиевское братство
Первые признаки растущего интереса к культурным аспектам национальной проблемы появляются в начале XIX в. в древнем городе Перемышле - центре греко-католической епархии, где была семинария и богатые библиотеки. Перемышльское духовенство славилось своей образованностью. В течение нескольких десятилетий эта самая западная точка исторической территории Украины играла для австрийских украинцев почти такую же роль в развитии их национального самосознания, какую для российских украинцев примерно в то же время выполняла ее самая восточная часть - Харьковщина. Самым выдающимся представителем перемышльского кружка был Иван Могильницкий - высокопоставленный церковный иерарх, который ведал в епархии делами начального образования. В 1816 г. при поддержке епископа Михаила Левицкого Могильницкий организовал так называемое "Клерикальное общество", первоначальная цель которого состояла в популяризации Священного писания для украинских крестьян на их родном языке. Это было событие, идущее вразрез с тогдашними полонофильскими настроениями западно-украинской элиты. Кроме влияния Гердера и харьковских романтиков, Могильницкий и его единомышленники, по-видимому, руководствовались и более "земными" соображениями: ведь не имея украинских церковных текстов и вынужденно пользуясь польскими, западно-украинские крестьяне постепенно легко могли бы перейти из греко- в римо-католичество.
Практические результаты деятельности общества Могильницкого были достаточно скромны и свелись к изданию нескольких молитвенников и букварей, а само оно вскоре распалось. Это общество привлекло внимание к языковому вопросу, остававшемуся главным для западно-украинской интеллигенции на протяжении следующих десятилетий. Кроме перемышльского кружка, в 1820-е годы еще несколько антикваров-одиночек в Восточной Галичине собирали исторические и фольклорные материалы. Это историки Михайло Гарасевич и Денис Зубрицкий, а также лингвисты и этнографы Иосиф Левицкий и Иосиф Лозинский. Однако влияние их работ на развитие национального самосознания в Западной Украине было ограниченным, ибо все они были написаны на латыни, немецком или польском.
В 1830-е годы центр деятельности, направленной на подъем национального самосознания, переместился во Львов. Здесь выходят на авансцену молодые; идеалистически настроенные семинаристы, увлеченные гердеровскими идеями. Лидером их кружка был 21-летний Маркиян Шашкевич. Юноша имел несомненные поэтические дарования, а его увлеченность и страсть передавались всем окружающим. Вместе со своими близкими единомышленниками - высокообразованным Иваном Вагилевичем и энергичным Яковом Гбловацким - Шашкевич создал творческое трио, ставшее известным под названием "Руська трійця". В 1832 г. вокруг них сплотилась группа студентов, задавшаяся сложной целью: поднять местный диалект до уровня литературного языка, не прибегая при этом к церковнославянским и иностранным заимствованиям. Решение этой задачи они считали единственным условием, при котором крестьяне получат доступ к образованию и будут лучше жить, а веками подавляемая самобытность украинской культуры найдет наконец свое выражение.
Греко-католическим иерархам сама идея литературы на простом, необработанном крестьянском наречии, с использованием упрощенного кириллического письма, представлялась достаточно смелой, если не безумной. Шашкевичу и его друзьям было ясно дано понять, что на поддержку церкви они могут не рассчитывать. Зато их горячо поддержали единомышленники в Российской империи. "Руська трійця" быстро нашла общий язык с такими украинофилами, как Измаил Срезневский, Михайло Максимович и Осип Бодянский. Вдохновлял "Руську трійцю" и пример друзей на Западе - деятелей чешского национального движения, вступившего в стадию расцвета. С помощью чеха Карела Запа, служившего в галицкой администрации, молодые львовяне вступили в оживленную переписку с такими опытными "национальными будителями" и пылкими славянофилами, как словаки Ян Колар и Павел Шафарик, словенец Бартоломей Копитар и чех Карел Гавличек.
Ближайшим практическим результатом деятельности "Руської трійці" явилось издание альманаха "Русалка Дністровая"-. Здесь были собраны народные песни, а также стихи и статьи на исторические темы, написанные на местном диалекте. Местный цензор - греко-католический священник Венедикт Левицкий - запретил публикацию альманаха во Львове, и Шашкевич с товарищами лишь в 1837 г. смогли выпустить его в далеком Будапеште, причем почти все 900 экземпляров, отправленных во Львов, были конфискованы полицией.
Хотя "Русалка Дністровая", задуманная в качестве периодического издания, с самого начала потерпела крах, пример ее все же показывал, что и язык западно-украинского крестьянина мог стать основой литературного языка. Авторы и составители альманаха привлекли внимание к простому народу и его "неиспорченной" культуре. Под влиянием "Русалки Дністрової" начинался медленный, но неуклонный процесс переориентации западно-украинской интеллигенции на свой собственный народ. И уже недалек был тот час, когда из самого этого народа начнет выходить большая часть интеллигенции.
Именно так, медленно и трудно, пробивала себе дорогу национальная идея в Украине. К середине XIX в. идея эта еще не вышла за рамки достаточно узкого круга интеллигентов, на свой страх и риск решавших вопрос о том, в чем же, наконец, состоит сущность украинской нации. На пути от этого раннего, так называемого "культурнического", этапа национального самосознания к этапу политического самоопределения предстояло преодолеть многочисленные и сложные препятствия.
В украинском обществе - преимущественно крестьянском, провинциальном и традиционалистском, - кроме интеллигенции, не было никакой иной социальной группы, способной к восприятию новой идеи национального самосознания. Более того, утверждая, что украинцы - особая, отдельная нация, а украинский язык может стать самостоятельным литературным языком, интеллигенты наталкивались на скепсис и злословие своих же образованных земляков, для которых притяжение престижных и более развитых культур, в особенности польской и русской, оказалось поистине непреодолимым. Однако "национальные будители" не сдавались, ибо, с одной стороны, видели успешные примеры решения всех этих вопросов западнославянской интеллигенцией, с другой же стороны, они считали, что их деятельность нужна ими же идеализированному "простому народу". [4, с.309]
Одним из показателей активизации общественно-политического движения было возникновение политического кружка петрашевцев в Петербурге и Кирилло-Мефодиевского общества в Киеве.
Тайная политическая организация, названная в честь прославленных славянских просветителей "Славянским обществом св. Кирилла и Мефодия", возникла в Киеве в январе 1846г. Общество предполагало освобождение и объединение славянских народов, находившихся под гнетом иноземных захватчиков - турецких, австрийских, венгерских и немецких феодалов. Основатели общества учитель Н.И. Костомаров, чиновник Н.И. Гулак и студент В.М. Белозерский своей первоочередной целью ставили распространение идей единства славянских народов. Эти трое входили, так сказать, в "ядро заговорщиков". Два других видных деятеля и уже известных писателя - Пантелеймон Кулиш и Тарас Шевченко - лишь косвенно были связаны с кирилло-мефодиевцами, но эта связь была использована как повод для их ареста. Оказалось, что общество было не только не очень большим, но и не слишком активным: за 14 месяцев своего существования оно лишь несколько раз собиралось на многочасовые философско-политические диспуты (на одном из них как раз и присутствовал доносчик Петров) да подготовило несколько программных документов.
Среди этих последних особого внимания заслуживает написанная Костомаровым "Книга бытия украинского народа". Национальный вопрос, явно стоявший в центре внимания кирилло-мефодиевцев, решался в широком контексте панславизма. Документ содержал требование свободного развития культур "всех славянских народов". Более того, предлагалось сформировать славянскую федерацию наподобие Соединенных Штатов Америки, со всеми подобающими демократическими институтами и со столицей в Киеве. По мнению Костомарова и его единомышленников, современное им украинское общество, самое униженное и угнетенное из всех славянских обществ, одновременно является и "самым равноправным", поскольку не имеет своей собственной знати. Вот почему Украине в программе кирилло-мефодиевцев отводилась решающая роль: именно она должна была возглавить движение всех славянских народов к будущей равноправной федерации. Автор "Книги бытия..."в псевдобиблейском стиле описывает грядущее "воскресение" своей страны: восстав из могилы, она призовет братьев-славян, и поднимутся славяне, и станет Украина свободной республикой в нерушимом славянском союзе... И тогда все народы укажут то место на карте, где обозначена Украина, и рекут: "Камень, который отвергли строители, соделался главою угла"...
По-видимому, большинство членов Кирилло-Мефодиевского общества (кроме Шевченко и некоторых других) сомневались в способности своих "мечтательных и нежных" земляков совершенно самостоятельно управлять своей судьбой.
При
относительном единстве в понимании того, что следует делать, кирилло-мефодиевцы
расходились в вопросе о том, что важнее и с чего начать. Костомаров полагал,
что важнее всего братство и грядущий союз всех славян. Шевченко страстно
призывал к социальному и национальному освобождению украинцев. Кулиш
подчеркивал необходимость первоочередного развития украинской культуры. При
этом большинство членов общества придерживались эволюционных взглядов, считая
лучшими средствами достижения целей образование народа, пропаганду и "моральный
пример" властям. Шевченко и Гулак, доказывавшие, что только революция
способна принести чаемые перемены, остались в меньшинстве. Впрочем, эти
расхождения между кирилло-мефодиевцами не следует преувеличивать, ибо, вне
всякого сомнения, всех их объединяли общие ценности и идеалы, а более всего - страстное
желание изменить к лучшему социально-экономическую, культурную и политическую
судьбу Украины.
Несмотря на относительно невинный характер Кирилло-Мефодиевского общества, царское правительство решило все же примерно наказать его организаторов. Однако при определении степени наказания был проявлен "индивидуальный подход". Костомаров, Кулиш и другие умеренные члены общества отделались сравнительно легко - кратковременной ссылкой, как правило, в губернские города России, после чего им было разрешено вернуться к преподаванию, Литературным и научным занятиям. Гулаку пришлось три года отсидеть в Шлиссельбурге кой крепости (Костомаров, правда, тоже около года провел в "Петропавловке"). Значение Кирилло-Мефодиевского общества представляется весьма важным для всей последующей украинской истории. Во-первых, это была первая попытка интеллигенции, пусть и неосуществленная, продвинуть национальное развитие от "культурнического" этапа к политическому. Во-вторых, эта попытка привлекла внимание царского правительства (которое до сих пор пыталось разыграть "украинскую карту" против "польского засилия в западных губерниях") к потенциальной опасности "украинофильства". Расправа с кирилло-мефодиевцами явилась первым сигналом к антиукраинскому повороту в политике официальных кругов и ознаменовала начало долгой и непрестанной борьбы, развернувшейся между украинской интеллигенцией и имперской администрацией. [4, с.304]
К сказанному следует добавить, что процесс распространения национального самосознания с самого начала неодинаково протекал в Восточной Украине и в Западной. На Левобережье в то время казацкие традиции и память о вековом самоуправлении были еще крепки, да и сама интеллигенция была более многочисленной и образованной, чем на Правобережье, - потому и начало национального самоосмысления выглядело достаточно многообещающим. Но как только это самоосмысление перешагнуло определенные, "дозволенные" рамки, оно встретило в лице царского правительства безжалостного и непобедимого врага - что и показала расправа с кирилло-мефодиевцами.
В Восточной Галичине успехи национального движения были более скромными, а главным его противником оказалась консервативная греко-католическая элита. Драмы здесь разыгрывались более тихие, и "национальные будители" медленно, но верно продолжали делать свое дело. И вот что еще было важно: несмотря на существенные различия трудностей и задач, западные и восточные украинцы начинают проявлять друг к другу взаимный интерес - и это после целых столетий, в течение которых между ними не было практически никаких связей. Так постепенно начинался процесс национальной интеграции.
Войны с западом
Вторжение на Русь в 1237 г. татаро-монгольских полчищ круто изменило обстановку. Все более набиравшее ход экономическое и культурное развитие страны было прервано. Захватчики вели невиданную для той поры войну, основанную на тотальном ист ...
Государственные законы 21 декабря 1867
года и их значение в становлении конституционно-парламентского строя.
Чехи, поляки, словены и хорваты протестовали на своих сеймах против февральского патента как противного духу и букве октябрьского диплома. Тем не менее, они явились в рейхсрат, но явились, возобновляя свои оговорки. Когда стало ясно, что ...
Поездка в Сибирь
В 1733 в составе академического отряда Великой Камчатской экспедиции Миллер отправился в Сибирь, где в течение десяти лет изучал документы местных архивов, собирал географические, этнографические и лингвистические данные по истории Сибири ...